Это, конечно, очень мало, и не позволяет значительно повлиять на состояние проблемы. А она критична, потому что по расчетам почти 17 тысяч пациентов ежегодно погибает от хронического гепатита С. Почему я говорю «по расчетам», а не по статистике — потому что нет единой статистики. Связано это с тем, что пациенты погибают от неблагоприятных исходов хронического гепатита С, но которые кодируются уже другими кодами. К примеру, цирроз печени — это код заболеваний желудочно-кишечного тракта, то есть, когда пациент погибает от цирроза печени, то, к сожалению, связь с первопричиной этого цирроза, хроническим гепатитом С, теряется. И он не попадает в статистику от инфекционной смертности. То же самое — рак печени. Совершенно четко известно, что хронические вирусные гепатиты — это одна из основных причин рака печени, но когда человек умирает от рака печени, то он попадает в онкологическую смертность, а не смертность от вирусных гепатитов. Поэтому приходится применять специальные методики расчета, которые рекомендованы ВОЗ, для оценки доли погибших вследствие гепатита. Самое обидное здесь то, что это люди, которых было легко спасти. Три месяца лечения — и человек полностью избавлен от гепатита С, у него перестает прогрессировать заболевание. С гепатитом В немного по-другому ситуация обстоит, у нас нет таких препаратов, которые позволяют избавить человека от вируса, но есть недорогие и эффективные препараты, длительный прием которых позволяет контролировать вирус. Таким пациентам нужно длительное, иногда пожизненное лечение, но оно не сложное — одна таблетка в день, и стоит это сейчас копейки, поэтому можно было бы на государственном уровне обеспечить это лечение. Но ситуация такова, что этого нет, даже это недорогое лечение не обеспечивается со стороны государства.